— Мы с вами разговариваем перед спектаклем «Голая пионерка» в «Современнике», и вы пришли в театр задолго до начала. Нравится время в преддверии выхода на сцену?
— Смотря в каком физическом состоянии я нахожусь перед спектаклем. Если отдохнула, приехала из отпуска, то предстоящая встреча со зрителем очень возбуждает. А когда с утра репетиции и нет возможности для отдыха, надо хорошо размяться и, что называется, проснуться.
— Это правда, что для роли Маши Мухиной в «Голой пионерке» вы сами накладываете грим?
— Сейчас на мне репетиционный грим, который я сниму, чтобы наложить новый. Прически сама делать не могу, а гримируюсь своими силами. Это несложно, так как театральный грим в последние годы очень упростился. Сейчас уже нет большой разницы между повседневным гримом и сценическим, и мне достаточно тех навыков, которые я получила в театральном институте.
— Сергей Юрский как-то выразил сожаление, что из современного театра исчез профессиональный грим, с помощью которого создаются яркие и конкретные образы. Нет ли у вас ностальгии по русскому театру, в котором не было ничего обыденного, случайного, поверхностного, на скорую руку?
— Полностью разделяю сожаление Сергея Юрьевича. За границей — а я работала в Германии, Австрии — театральный грим очень преобразовался, став более тонким, латексным, но при этом сохранив образность, колорит: Если актеру надо поменять форму носа, делается это не грубо, а по новым технологиям. Тогда как нашим гримерам трудно правильно сделать актеру, например, лысину, чтобы на Малой сцене не было видно, что это парик. Боюсь, что профессия театрального гримера потеряна.
— Скоро на канале «Россия» — премьера историко-биографического фильма «Достоевский», где вы играете первую жену писателя Марию Исаеву, даму роковую и неуравновешенную.
— Мария Исаева — не роковая женщина, а больная, со многими комплексами. Мне было интересно строить ее образ в ракурсе жизни Достоевского. Прежде всего в своей работе над ролью я отталкивалась от Федора Михайловича как от художника, который живет в мире настоящих отношений с этой женщиной. Мысленно начертила для себя схему этих отношений с его стороны: каторга, пасынок, деньги. Про саму Марию Дмитриевну Исаеву мало что известно — только воспоминания очевидцев, письма Достоевского брату, личная переписка Исаевой и Федора Михайловича. Хотела создать такой характер, который бы еще больше усложнял внутренний мир писателя. Определила свою героиню как «палку в колесе», вгоняющую Достоевского в состояние невозможности нормально жить и творить.
— Но Мария Дмитриевна была светом для ссыльного Достоевского, его музой, прототипом многих героинь, в частности Катерины Ивановны в «Преступлении и наказании», а в конце жизни — Грушеньки в «Братьях Карамазовых». Значит, он ее не забыл, хотя к тому времени у него была другая семья?
— Мария Дмитриевна была королевой в небольшом городке, но, оказавшись в Санкт-Петербурге, утратила чувство своей значимости. В итоге, как бы растворившись в столице, которая ее не приняла, она в скором времени умирает. Исаева принадлежала к типу женщин с претензиями на большее. Вот есть такие дамы, которые всегда уверены в том, что они достойны лучшего. Моя героиня чем-то напоминает старуху из сказки Пушкина о золотой рыбке. Исаева в духе пушкинской старухи могла бы сказать, причем вслух, что мужа-писателя ей мало, Петербурга мало, денег мало, любви мало: Она все время провоцировала Достоевского на поиски чего-то другого, чего жаждала ее больная натура. И в таком пессимистическом, зачастую темном и болезненном ощущении жизни Мария Дмитриевна разрушила саму себя и частично — Федора Михайловича.
— Наверняка в Настасье Филипповне, героине «Идиота», есть черты Марии Исаевой — тот же душевный надрыв, внутренний мятеж, сложная личная жизнь, максимализм. Но ведь Настасья Филипповна прекрасна, хотя и несчастна!
— Моя героиня — не надрывная, потому что не тонкая. Возможно, она искренне верит в то, что обладает тонким душевным миром, но на самом деле это не так. Ей хочется быть поломанной, страдающей, необычной, чтобы удивлять других. Но при этом она не знает, ни что такое сострадание, ни что такое настоящая рана в душе. Ведь даже с тем, что ей подарила судьба, включая встречу с великим писателем, можно было прекрасно жить и сделать своего мужа счастливым. Но Достоевский не был счастлив с Марией Исаевой.
— Чем тогда вас, сыгравшую гордых, женственных, сильных и романтических героинь, привлекла примитивная супруга Достоевского?
— У меня никогда не было такой роли, и когда она появилась, я не смогла отказаться. А получился ли у меня образ Марии Исаевой таким, каким он мне представляется, скажет зритель.
— Возможно, вы взялись за роль Марии Исаевой, чтобы на ее печальном примере понятьчто-то важное для себя?
— Ничего для себя мне вообще играть неинтересно. В нашем кино очень редко предлагают роли, не используя амплуа актера или то, что он и так умеет хорошо делать. Поэтому я очень обрадовалась, когда Владимир Иванович Хотиненко сразу согласился с моим видением роли Исаевой, а Женя Миронов поддержал нас. В результате роль Марии Исаевой стала для меня неким новым открытием. Я же театральная актриса, и поэтому в кино мне часто бывает очень скучно, причем по-настоящему скучно. Если нет хорошего режиссера и нет серьезного материала, то, участвуя в таком кино, можно «сдохнуть».
— С Евгением Мироновым вы играете в знаменитом спектакле «Рассказы Шукшина». Для вас фильм «Достоевский», где он играет писателя, а вы — его первую жену, — продолжение творческого союза или нечто отдельное, как жизнь с чистого листа?
— Скорее продолжение, чем начало. Хотиненко позвал меня на роль в своем фильме после того, как посмотрел спектакль «Рассказы Шукшина». А вообще с Женей Мироновым я готова отправиться в любое плавание, даже самое рискованное.
— Когда вы снимались в фильме о жизни Достоевского, задумывались о том, что значит лично для вас, известной не только ролями, но и благотворительными проектами, фраза классика: «Стоит ли слеза ребенка всех благ мира?»
— Федор Михайлович верил в Христа, но не верил в Бога как в некую высшую правую силу. Он не сомневался в том, что был Христос, что он прошел весь свой путь, неся крест, и за это пострадал. Страдания, даже когда человек несет людям правду и свет, в книгах Достоевского очень хорошо прописаны. Писатель сомневался, если я правильно поняла его творчество, в существовании Боженьки, который любит всех людей одинаково. Я тоже думаю, что в мире не такое простое распределение судеб людей, даже если каждый живет по библейским заповедям. Вера в Бога не служит гарантией ни счастья, ни здоровья. Хотя я очень верующий человек.
— Когда ваш фонд «Подари жизнь» отмечал свой день рождения в форме субботника в только что построенном Центре детской гематологии, то среди волонтеров я встретила девушек, которые побороли рак, пройдя успешно курс лечения, и в их глазах столько света.
— Девушки уже на пути полного выздоровления, все плохое для них осталось в прошлом. Безусловно, это особенные дети, прошедшие через то, что не снилось в самом страшном сне многим взрослым до конца их жизни. Еще поэтому наших детей надо беречь и как можно быстрее ассимилировать в компанию сверстников. Дети, пережившие такие тяжкие испытания, начинают совсем по-другому относиться к жизни. Хотя в период своей болезни и связанной с ней депрессией дети иногда отказываются учиться, читать. А переходя барьер между жизнью и смертью и оглядываясь назад, обретают невероятную по силе жажду жизни, знаний, человеческого общения: Женя Ванеева сейчас заканчивает школу, но, когда я с ней разговариваю, у меня полное ощущение того, что она моя ровесница. Она так мудра, что это удивляет. И мальчишек необыкновенных у нас много. Замечу, что дети, которые победили рак, не курят и не будут пробовать наркотики. — По некоторым предсказаниям, мир спасут вот такие необыкновенные дети, которых еще называют детьми индиго. Вы в это верите? — Нет, я в эти гипотезы и вообще в мистику не верю. Наши дети — реальные. Они увидели вокруг себя неравнодушных людей, волонтеров, родителей, которые боролись за их жизнь: Они никакие не индиго. Боюсь, что если и существуют на свете дети с необыкновенными способностями, то в нашей стране их еще долго не будет. Мы своими руками сделали все, чтобы такие дети у нас не рождались. — Помню, как в зале Московской консерватории в сопровождении оркестра вы читали сказку «Спящая красавица», и это было чудо. Значит, вы верите, что искусство актера может помочь в воспитании всех детей? — Когда возникает возможность выступить перед детьми как актриса и позвать на спектакль многих детей, включая подопечных нашего фонда, то это замечательно. Но зал Московской консерватории — не вся страна. А вот то, что делает наше телевидение как главный трансформатор мыслей, моды, чаяний, это ужасно! — Телевизор не смотрите? — Я себя берегу, и поэтому телевизор не включаю. — Между прочим, мистический сериал «Башня» на канале ТВ3, в котором вы играете одну из главных героинь, имеет очень высокий рейтинг. Молодежь его скачивает в интернете, не дождавшись окончания, как это было с американскими сезонами «Остаться в живых». Как объясняете этот факт? — Да вы что?! Странно. Мне казалось, что зрители, на которых рассчитан этот сериал, уже давно не смотрят телевизор. Ведь там столько философских заковырок, над которым надо серьезно думать и разгадывать. — Все поклонники отечественной рок-музыки начиная с мая, когда в Михайловском театре состоялся благотворительный концерт фонда «Подари жизнь», гадают, что заставило Юрия Шевчука так резко разговаривать перед концертом с Владимиром Путиным. Лично вам не обидно, что Юрий Шевчук, сам того не желая, несколько усложнил и утяжелил впечатление от праздника? — Слава богу, что у нас есть Юра. Мне кажется, в такой стране, какая у нас сейчас, дальше жить нельзя. Это же очевидно! А у кого остались иллюзии на этот счет, те исчезнут через несколько лет, если за это время ничего в стране не изменится. Лично у меня ощущение катастрофы, когда до полусмерти избивают журналиста, калеча ему всю жизнь. Про другого избитого журналиста, защитника Химкинского леса, уже и вовсе все забыли. Вам не страшно? Мне страшно. А что происходит в суде над Ходорковским? Мне даже не важно, кто прав, а кто виноват в этой ситуации. Я хочу видеть, что суд проходит честно. Хочу, чтобы служители Фемиды были доказательны в своих обвинениях, чтобы прокурор не просто оскорблял человека, а говорил внятные, логические вещи. А всего этого, как мы знаем, в этом процессе не происходит. И я понимаю, что в любой момент могу оказаться в строю неугодных. А вот как мне себя защитить, не знаю. Конечно, с одной стороны, благодаря поддержке государства и лично Владимира Путина в Москве наконец-то будет построен Центр детской гематологии, чему я бесконечно и искренне рада. И он не будет брошен, взятый под личную ответственность Путина, как в свое время был брошен недостроенный центр на Каширке, без крыши, с глазеющими черными дырами голых окон. Но молчать о том, что есть другая сторона в нашей жизни, тоже неправильно. Считаю, что Юра Шевчук, который ставит так остро вопросы о свободе слова в стране, о правах людей, поступает как гражданин, и я его в этом полностью поддерживаю. — Рок-музыкант Вячеслав Бутусов, который тоже помогает фонду «Подари жизнь», отвечая на вопрос «Труда-7», с кем он — с Шевчуком или «молчунами», — объяснил: «Моя борьба сейчас — это искоренение собственных пороков. И только после этой локальной битвы, очистившись, я смогу выйти на светлый путь спасения человечества». Позиция Шевчука или Бутусова вам кажется более правильной в данной ситуации? — Воевать я тоже не предлагаю ни в коем случае. Думаю, что ни о какой войне не говорит и Юрий Шевчук. Именно поэтому, чтобы не было войны, он пошел на разговор с Владимиром Путиным. Юрий пришел озвучить то, что его пугает и беспокоит в первую очередь. У Шевчука и Бутусова две разные позиции проявления своего гражданского сознания. У Вячеслава большая семья, дети, в том числе маленькие, и свои моральные ценности. У Юры тоже большая семья, но в виде нашей молодежи, которая в него верит и за которую он взял на себя ответственность. На музыке Шевчука воспитано целое поколение, которое он не может вот так бросить: А то, что надо начинать с самого себя, конечно, тоже правда. И в нашей стране, безусловно, беда далеко не в самой власти. Она в нас самих, а наша власть такая, какое отражение создают ей граждане. — Национальная героиня вашей родной Казани царица Сююмбике бросилась с высокой башни, чтобы удержать Ивана Грозного от захвата ее страны. Вот так поступали правители! У вас не было мыслей сыграть Сююмбике? — Мысли были, но нет интересного материала. Очень досадно, что в своем родном городе я никогда не была со спектаклями, а при этом объездила всю страну. Что касается поступка Сююмбике, то существует очень много легенд и прочтений, объясняющих ее действия. Кто-то говорит, что Сююмбике бросилась с башни, покончив жизнь самоубийством, из-за любви; кто-то утверждает, что сделала она это из национальной гордости, а кто-то считает, что из-за трусости. Чтобы лепить этот образ, надо садиться за архивы и копать там, копать: — Вы так серьезно относитесь к каждой своей работе над ролью. Не бывает ли у вас разочарований, когда сильно выкладываетесь, а результат не тот? Или вы сразу отдаете себе отчет, что в нашем мире все очень относительно, в част-ности и успех, и любовь зрителей, и оценка творчества? — Все относительно, кроме Майкла Джексона (смеется). Об этом я всегда знала, а мой опыт работы за границей только подтвердил теорию относительности. С самого начала творческого пути мне не понравилась популярность. Когда я стала давать интервью и была при этом открыта, то быстро поняла, что я, Чулпан Хаматова, как человек, как актриса вовсе и не интересна. У меня был очень долгий период, когда я закрылась и не общалась с журналистами, так как не видела в этом никакого смысла. Если бы не фонд «Подари жизнь», я бы вообще не давала интервью. Если ты хорошая актриса, нет необходимости быть на обложках журналов и рассказывать о своей жизни. — Но вы же согласились участвовать в шоу Первого канала «Ледниковый период», где не было слов, но о вас, лучшей участнице, а потом победительнице все писали. Насколько важно для вас было победить? — Мне было абсолютно по фигу, кто выиграет в «Ледниковом периоде». И выиграет ли вообще. Параллельно с этим проектом я снималась у Леши Германа в «Бумажном солдате», и катание на коньках мне уже не приносило того удовольствия, как это было в начале проекта. Наверное, мы с Ромой Костомаровым и победили во много-м потому, что мне было все равно. В начале — да, был простор для фантазии и реализации. «Все, что не сыграла в театре, пожалуйста, катай на коньках», — говорила я себе. Была проверка на выдержку, упорство, что тоже полезно в жизни. Так, после «Ледникового периода» я могу носить любую обувь. Когда мне натирают новые туфли или неудобно на высоких каблуках бежать, например, в метро, я не обращаю на это внимания. Раньше переобувалась в кроссовки, а после боли от коньков, которую испытала на «Ледниковом периоде», мне в любой обуви хорошо. Смешно как-то вспоминать этот опыт, за который я, впрочем, благодарна и Илье Авербуху, и Роману Костомарову. — Когда не думаете об успехе, то есть полностью отпускаете себя в актерской игре, это вам помогает? — В театре мне всегда все равно, потому что завтра и дальше: еще будет спектакль. Придут новые зрители, и я на них попробую что-то новое. В кино сложнее. Поэтому я честно признаюсь, что я не знаю кино, не умею, не понимаю и никогда не смотрю фильмы со своим участием. Некоторая доля безответственности лично мне помогает, потому что я хочу оставить время для своей семьи, работы в фонде, для общения с друзьями. Наверное, в профессии я действую как фанат, а не как профессионал. Да, я люблю театр, готова здесь ночевать и просыпаться, играть и играть: Но у меня нет страха, какую я получу за свою работу оценку. — Наблюдая за вами в Центре детской гематологии, заметила, что каждого человека вокруг себя, будь это журналист, волонтер или строитель, вы хорошо видите, даже изучаете его. А ведь актеры в лучшем случае видят только своих партнеров, а вот до других людей им нет дела. — Если говорить о том, что изменилось во мне благодаря работе в фонде, это то, что я стала замечать людей. Раньше могла скользнуть по человеку смазанным взглядом, так и не разглядев его. Но, когда стала общаться с мамами больных детей и узнавать, что это за люди, поняла, в каком раньше находилась неведении. Есть люди, у которых нет высшего образования, возможности ходить в театр, но они при этом такие воспитанные, тонкие, умные. Для меня это было открытием. Со многими мамами детей я дружу, и мне с ними по-настоящему интересно. Некоторые из них приходят ко мне в театр на спектакли и честно говорят, что им было скучно и они вообще ничего не поняли. Но это никак не может сказаться на нашей дружбе! Наше досье Чулпан Хаматова родилась 1 октября 1975 года в Казани. Окончила ГИТИС (РАТИ). С 1988 года постоянно работает в театре «Современник». Снялась более чем в 30 фильмах, среди них «Время танцора» (1997), «Страна глухих» (1998), «Дети Арбата» (2004), «Казус Кукоцкого» (2005), «Доктор Живаго» (2006), «Башня» (2010). Вместе с Диной Корзун создала фонд «Подари жизнь», помогающий детям с онкологическими заболеваниями. У Чулпан Хаматовой три дочери. Лауреат множества премий, заслуженная артистка РФ.
