27 марта 1977 года навсегда вошло в историю как черный день гражданской авиации.
В тот день на канарском острове Тенерифе произошло крупнейшее по числу жертв столкновение самолетов в истории, которое унесло жизни 583 человек.
Эта катастрофа стала одним из трагических символов в развитии техники XX века, ярким примером того, к каким последствиям в эпоху огромных скоростей и машин могут привести человеческий фактор и фатальное стечение обстоятельств.
Взрыв небольшой бомбы, совершенный террористами «Движения за независимость и автономию Канарских островов», не привел к человеческим жертвам, однако из опасений повторения терактов власти закрыли аэропорт.
При этом единственным аэропортом, способным принимать широкофюзеляжные самолеты, оказался Лос-Родеос в северной части острова Тенерифе. Из-за этого решения аэропорт Лос-Родеос оказался перегружен, в ожидании вылета самолеты многих авиакомпаний вынуждены были часами стоять даже на рулежных площадках. Рейсы KL4805 голландской авиакомпании KLM и PA1736 американской, ныне не существующей Pan American были одними из многих, которым пришлось приземлиться на Тенерифе.
Еще одно совпадение — это были два самых крупных на тот момент в мире пассажирских самолета — знаменитые Boeing 747.
В тот день множество самолетов известных авиакомпаний мира приземлялись в этом аэропорту, а местные диспетчеры, отдававшие команды на плохом английском, едва справлялись с работой.
В 15.00 открылся аэропорт Лас-Пальмаса, и в Лос-Родеосе первые самолеты стали выруливать на полосу для взлета. Еще не получив разрешения на взлет, пилот рейса KLM решил воспользоваться задержкой и заправить свой самолет, чтобы сэкономить время в Лас-Пальмасе. Спустя некоторое время пилотам разрешили проследовать до конца 12-й взлетной полосы и ждать разрешения на взлет. В этот же момент погода резко стала портиться, налетевший с моря ветер принес дождевые облака, видимость резко упала.
Пилоты недолюбливают аэропорт Лос-Родеос именно по этой причине, полоса находится между двух потухших вулканов на высоте всего 700 м над уровнем моря, и резкая смена видимости здесь в течение нескольких минут — обычное дело.
Пилоту американского чартерного рейса PA1736, пассажиры которого летели, чтобы пересесть на круизный лайнер, также было предложено следовать по 12-й полосе и сойти с нее на третьем съезде (C-3) налево, чтобы продолжить движение по рулежным дорожкам.
Ван Зантен, командир голландского рейса, спешил: часы показывали уже 17.05, а вылететь из Лас-Пальмаса надо было не ранее 19 часов, иначе — задержка рейса. Второй пилот связался с вышкой: «KL4805. Готовы к взлету».
Диспетчер ответил: «KL4805, после взлета занимайте эшелон 9, 0. Правый разворот на курс 040. После прохода ВОР Лас-Пальмаса выходите на связь с диспетчером…»
В это время американский лайнер все еще двигался по полосе, проскочив нужный третий съезд. Его второму пилоту едва удалось вклиниться в разговор голландцев с диспетчерамии и сказать: «Мы все еще на полосе Клиппер тысяча семьсот тридцать шесть». Однако его слова наложились на окончание команд диспетчера, который сказал американцам: «…будьте готовы к взлету. Я свяжусь с вами, как только освободится ВПП». В кабине голландцев вместо этого услышали треск и не узнали, что на полосе все еще стоит американский лайнер.
Ван Зантен посчитал, что ему дано разрешение на взлет и, не мешкая, начал разбег.
Уже при разбеге голландский бортинженер Вильям Шредер спросил: «Командир. Они все еще на полосе?» В последний момент перед столкновением второй пилот Pan American Роберт Брэгг увидел огни приближающегося самолета и закричал: «Сворачивай, сворачивай!»
Командир Граббс, тоже увидев их, закричал: «Проклятье, этот сукин сын несется прямо на нас!» Командир голландского лайнера, увидев американца впереди, из всех сил потянул штурвал на себя, но под завязку заправленная машина отрывалась от полосы с трудом. Оторвавшись на несколько метров, на скорости 265 км/ч KLM врезался в американский лайнер, прорубив его фюзеляже несколько отверстий.
Через них и удалось спастись некоторым пассажирам экипажа американского самолета.
От удара стойки шасси KLM отлетели, и самолет рухнул на полосу в 150 м от места столкновения. Взорвались топливные баки, и обломки самолета разлетелись на сотни метров вокруг, загорелся и американский Boeing.
Спасать в голландском самолете было некого.
А из 396 человек на борту американского самолета через бреши в фюзеляже удалось спастись 70 пассажирам, уцелел и экипаж Граббса.
Расследование катастрофы продолжалось девять месяцев. Оно показало, что на девятиминутной магнитной ленте не было команды диспетчеров, разрешавшей взлет голландскому экипажу. Главной причиной была названа недисциплинированность и спешка экипажа ван Зантена, решившего взлетать без разрешения диспетчерской службы.
Несмотря на то что голландские власти сначала отрицали вину своего экипажа, в итоге KLM взяла на себя ответственность за катастрофу, согласившись выплатить родным погибших от $58 тыс. до $600 тыс. Одним из результатов расследования стали и меры, принятые на международном уровне Международной организацией гражданской авиации. В частности, после случившегося от пилотов вместо кратких ответов диспетчерам стали требовать не краткие ответы «Ok» или «Roger», а повторения ключевых требований поступивших указаний.
