Космологический портал безопасности

Сегодня мы беседуем с одним из пионеров медицинской науки, который не побоялся бросить вызов самым тяжёлым, «смертельным» болезням. Его пациенты одерживают победы не только в борьбе с обычными хроническими недугами – отступают онкология и СПИД. В основе успеха – созданная им соединительнотканная теория медицины, которая предполагает лечение больного, а не болезни.  Открытие стало результатом многолетней научной работы и хирургической практики. Автор нескольких десятков книг по актуальным вопросам медицины и биологии, Александр Алексеев констатирует «обвальное» ухудшение здоровья населения на фоне инертности современной медицины, теряющей возможности предотвратить катастрофу.

– Александр Алексеевич, название одной из ваших книг – «От чего умрёт человечество?» Неужели всё так безысходно?

– Если всё пойдет так же, как теперь, время, отпущенное человеку разумному, может сжаться до жизни нескольких поколений. По крайней мере, по его истечении будут жить уже другие люди. На порядок более болезненные, ослабленные, очень ограниченные с точки зрения развития мозга, мало на что способные в социальном и индивидуальном аспектах.  К ним трудно будет подойти с ныне принятыми критериями для homo sapiens.

Виной тому изменения, которые могут произойти на морфогенетическом и психогенетическим уровнях. Их причина – в распространении и росте соединительнотканной недостаточности вследствие многих факторов.

Под воздействием социального, экологического, врачебного и иного негатива, часто окружающего современного человека, накапливается деструкция соединительной ткани, составляющей 85 процентов состава организма, а также её производных. Причина здесь не только во впечатляющей пропорции. Дело в том, что соединительная ткань и, если так можно выразиться, её «жизнедеятельность» определяют в биологии человека вообще всё.

– Выходит, речь идёт о заболевании, «прокравшемся» в сами физиологические основы человека?

– Можно и так сказать.

Соединительнотканная недостаточность (СТН) – часто на первый взгляд «незаметное» заболевание, имеющее симптоматику, относимую узкопрофильными специалистами по «своим ведомствам».

На самом же деле – это генерализованная угроза организму, которая без своевременных системных мер приводит к стремительному разрушению человека и вырождению его потомства. Тем временем узкие специалисты, не обращая внимание на корень недугов, поразивших пациента, пытаются воздействовать на отдельные органы. Пичкают больного сильнодействующими лекарствами или отправляют того под нож хирурга.

Современная медицина часто подобна тому горе-садовнику, который, увидев засыхающее растение, вместо того, чтобы полить его корни, удобрить почву, на которой оно растёт, способен лишь тупо отсечь уже погибшие ветви и опрыскать оставшиеся ядохимикатами от «вредных насекомых» (болезней). Никто не говорит, что этого вовсе не нужно делать, но без первой и главной части работы такой «уход» превращается в бессмысленную суету. 

К сожалению, законы биологии отменить нельзя. Человечество действительно рано или поздно умрёт, потому что нет ничего вечного даже с философской точки зрения. Но если не принимать адекватных мер, перспективы могут оказаться самыми близкими и очень печальными.

Конечно же, нас должно больше всего волновать то, что касается  России. Мы знаем о ситуации в центральной части страны, Сибири или Дальнем Востоке, где термин «вымирание» приобретает уже не общенаучный или философский, но самый конкретный смысл.

Такое вымирание неоправданно и преждевременно. Единственное, что нам сможет помочь – современная наука. К сожалению, этой науки в нынешней России мало, а та, что есть, часто задыхается от безденежья, презрительного отношения к ней со стороны коррумпированной бюрократии.

Мой путь – путь выходца с Дальнего Востока, который с пяти лет познавал все тяготы жизни и быта приполярных районов Якутии, где в минус 50 надо было помогать выжить домашнему скоту, чтобы выжила семья. Мой путь к работе в ведущих медицинских центрах, в частности – в НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифософского (труду в нём отдано более двадцати лет), а главное, – к научному открытию, не был лёгким. Я знаю, что говорю.

К тому же никому не надо объяснять, что случилось с наукой в постсоветские годы…

– Но может, теперь начинают происходить положительные сдвиги?

– Пока обобщающие выводы делать рано. Но то, что «сбережение народа» – проблема, на которую обратил внимание президент, причём сделал это не сегодня, даёт какую-то надежду.

Вопрос в том, как решить проблему. Думаю системная интегративная медицина – единственный современный способ решить эту важнейшую задачу. Если наше население, в первую очередь – русское, стремительно сократится наполовину, то все те экономические и социальные реформы, которые сегодня проводятся, большинству из нас уже просто будут не нужны.

– А какова «общая температура по больнице», если рассматривать мировые тенденции?

– Уже полвека смертность от рака в мире не уменьшается, число больных СПИДом неуклонно растёт, а психические заболевания – чуть ли не у каждого второго жителя мегаполисов. И это при том, что медицина развивается, каждый день на рынок выбрасываются новые лекарства и оборудование.

При этом, заметим, даже американские врачи в среднем живут 58 лет, в то время как средний американец – 75,5 лет. Это говорит о том, что современная медицина прочно застряла в ловушке, созданной ею самой.

Достижения нынешней официальной медицины привели к тому, что врачи умирают раньше своих пациентов на 10–20 лет. Среди врачей невероятно большое количество разводов, самоубийств и других проявлений социальных патологий. Много самоубийц среди психиатров.

Итак, врачи стали заложниками профессии. Рискуют не меньше, а даже больше, чем подводники, космонавты, персонал ядерных реакторов, шахтёры. Общеизвестно, что у добросовестного врача-психиатра или реаниматолога через 10 лет работы наблюдаются психические отклонения в поведении.

Врач-патологоанатом – это вообще моральная и физическая развалина. А хирурги, травматологи, гематологи, врачи скорой помощи? А какому прессингу подвергаются онкологи, наблюдая месяцами медленную смерть своего подопечного?

– У нас в стране накладывается особая специфика…

– Да, до недавнего времени для врачей была «введена» особая изощрённая форма социально-психологического давления в виде мизерной зарплаты. Брошенный в такие условия врач, в конце концов, перестаёт слышать сигналы собственного организма. Также ему неинтересны и жалобы больных.

Философ Иван Ильин говорил: «Врач, не любящий своих пациентов... что он такое? Холодный доктринёр, любопытный расспрашиватель, шпион симптомов, рецептурный автомат...». Но по материальным причинам и по причинам духовного оскудения именно так и происходит.

Кроме того, бичом современной медицины является нарастающая специализация. Ныне только среди хирургов не менее двадцати разных профилей: офтальмологи, кардиологи, дантисты, эндокринологи, урологи, проктологи, ортопеды и т. д. Узкие специалисты не видят ничего, кроме своего участка плоти, превращаются в автоматы и зомби, которые уже разучились как следует лечить. Ремесленничество становится образом жизни врачей, и о здоровье пациентов как-то само собой забывается.

Фото ИТАР-ТАСС.

По большому счёту, ситуация везде одинакова, хотя на Западе у докторов зарплата достойная. Они по-прежнему механистично выписывают больничные листы, направляют в клиники и санатории, будто не отдают отчёта в своих поступках. В итоге выживаемость больных от рака, например, осталась в целом такой же, как 40–50 лет назад.

Вот вам пример, приведённый в одном из изданий Германии: «Мы, немцы, нация больных людей, каждый десятый немец считается инвалидом, каждый пятый имеет психические расстройства, каждый третий страдает от аллергии. Более 10 млн. имеют повышенное давление, ревматизм или боли в спине. У 5 млн камни в желчных протоках, у 4 млн поражение печени, у 3 млн хронический бронхит, более миллиона больны раком. Примерно 10% всех школьников до 14 лет страдают астмой. 10 млн плохо слышат. 15 млн – толстяки, более 3 млн сидят на диете, потому что больны. У 4 млн поражение вен с риском тромбоза. Считается, что в ФРГ около 3 млн алкоголиков». И это в благополучной Германии!

Американские врачи А. и В. Фокс утверждают, что десятки тысяч смертей в год в их стране вызваны реакцией больного на лекарства, назначенные его доктором. Они говорят, что врачи действуют так, будто уверены, что болезнь вызвана нехваткой лекарств в организме. Что на первом месте стоит аппаратура, новые методы хирургии, искусственные органы, а самому больному в медицине остаётся слишком мало места.

– Что же делать тем, кто заболел?

– Больному человеку не позавидуешь. Он не знает, кому верить, мечется в поисках настоящего врача, а его болезнь прогрессирует. Тем временем врачи превращаются в ходячий справочник Видаля, где описано около миллиона химических лекарств. Увы, амбиции некоторых врачей, погоня за деньгами, ложное чувство превосходства над больными, самогипноз при незнании общих законов жизни сокращает жизнь всех – и медиков, и пациентов.

Система здравоохранения во всём мире базируется на двух принципах. Первый – технократический, второй – мыслительный. Гиппократ говорил: врач-философ подобен Богу. Если мы не связываем врачебную специальность с интегративным, системным лечением и пропагандой философии здорового образа жизни, то абсолютно бесперспективно заниматься технократической составляющей.

Я – сторонник лечения больного, а не болезни, объёмного и качественного восстановления человека на основе того научного знания, которое получил в результате более чем тридцати лет своих изысканий.

– Общаясь с представителями медицинской среды, приходилось слышать о соединительнотканной теории профессора Алексеева. Если можно, вкратце – в чём её суть?

– Соединительнотканная теория биологии и медицины, которую я впервые предложил в 1993 году, является по счёту седьмой за пять тысяч лет истории развития медицины. Достаточно упомянуть предыдущие крупные теории – нервизма Павлова – Сеченова и стрессорно-адаптационную Селье. Но они устарели по целому ряду причин. В частности, потому что как не было, так и нет заметных успехов в лечении рака: смертность от него не уменьшилась, а увеличилась. Нет успехов в лечении СПИДа и смертность лавинообразно нарастает. Нет успехов в лечении паталогических привязанностей, таких, как наркомания и ей подобные, а смертность растёт.

Суть концепции заключается в том, что необходимо лечить не отдельные болезни, но больного в целом. Воздействовать необходимо на соединительную ткань, которая составляет 85% в общей массе тела человека, и именно она является, прежде всего, средой адаптации, средой восприятия всех внешних влияний.

Соединительная ткань, в отличие от нервной, являет собой основу физико-химической адаптации к изменениям, основу реструктуризации тканей. В организме она представлена несколькими физическими формами: твёрдой (кости, хрящи и суставы); жидкой (кровь, лимфа, ликва, внутриглазная жидкость, внутриполостная жидкость); жидко-кристаллической (клеточные элементы, в которых весь иммунитет, весь транспорт кислорода, все буферные системы); гелеподобными компонентами, которые обеспечивают взаимосвязь клеток между собой, информационную передачу и контроль.

Фото ИТАР-ТАСС.

Она выполняет такую же роль, как вода в природе. Наши кости, хрящи, суставы, сосуды, мышцы, кровь состоят из этой ткани, резервы которой безграничны. Даже наш иммунитет – это состояние соединительной ткани.

Наш мозг на 95% представлен соединительно-тканными составляющими. Он содержит лишь около 30 граммов чистых нейроцитов. Поэтому соединительнотканная медицина становится основой всех интегративных направлений в медицине сегодня.

– Что же тогда представляют собой передовые способы лечения?

– Новые методы, которые уже выработаны, и те, что ещё предстоит получить, предполагают в своём основании целенаправленное, системное, а не «разовое» воздействие на общеорганизменное расстройство, которое имеет интегративные последствия и проявляется в поражении того или иного органа. Такое воздействие способен осуществить исключительно врач, мыслящий в категориях новой интегративной медицины и способный подобрать «ключ» к соединительнотканному сбою, который в каждом отдельном случае имеет особенности.

– Насколько востребован сегодня в России новый взгляд на медицинскую науку?

– К сожалению, врачебная профессия, так же, как и учительская, надолго попала в разряд непрестижных. Признаюсь, мои лекции, выступления до сих пор мало востребованы на родине. В российских медицинских университетах и институтах удалось прочесть всего несколько кратких курсов. А вот за рубежом – на порядок больше.

Но долго так продолжаться не может. А то ведь действительно вымрем. И гораздо раньше, чем человечество в целом.

Были за последние годы и отрадные примеры. В союзной Белоруссии, например, был открыт Международный центр соединительнотканной медицины А. Алексеева. Центры лечения чернобыльских больных никак не могли продвинуться в деле спасения людей. Врачи из онкоцентра в Баравлянах сами выдвинули созвучное моим представлениям требование: без изменения принципов какое-либо дальнейшее лечение больных невозможно и бесполезно.

Интерес к развитию медицинской науки появляется вместе с заботой о здоровье людей. Увы, многие чиновники от этой заботы по-прежнему далеки. С учётом того, что в перестроечные и постперестроечные 90-е годы утвердился курс на уничтожение науки, ныне предстоит огромная работа по восстановлению утраченного.

Когда распадался СССР, рушилась медицина, чувствовал себя одним из обречённых, но всё равно был убеждён: я обязан оформить свои знания и опыт в цельную концепцию. Учёный не может иначе. Поэтому верю, что теперь моя концепция может быть, наконец, востребована.

– Что нужно сделать в качестве первоочередных мер по оздоровлению населения России?

– Необходим прорыв. Надо не пожалеть средств, чтобы совершить то, что всегда спасло нашу страну в трудную минуту. А именно изумлявший весь остальной мир мощный рывок, который выводил Россию на самые передовые позиции. Сегодня пришло время ещё раз совершить подобное. При этом необходимо понимать, что в современном мире без развития науки многое будет тщетно.

А без медицинской науки конкретно, с учётом вышесказанного, и вообще бессмысленно. Ведь, по большому счёту, для того, чтобы моя теория зажила, «задышала» в полную силу, необходимо создание серьёзного научного центра для проведения всесторонних исследований и наработки всего спектра практических приложений и методик.

– Скажите, как по-вашему, не слишком ли часто, говоря о медицине, мы забываем о роли духовного фактора?  

– Вы правы, необходимо возвращаться к осмыслению духовно-телесного единства человека. Необходимо также помнить, что с христианской (да и вообще всякой религиозной) точки зрения в основе заболевания лежит перманентное нарушение человеком духовно-нравственных заповедей. «Болезнь имеет силу очищения нас от духовной скверны, смирять и смягчать нашу душу, заставлять одуматься», – указывал преподобный Серафим Саровский, как и те многие носители подлинной духовности, которые на пути совершенствования достигли подлинного просветления.

К сожалению, об этом, так же, как и о новых методах системной интегративной медицины, пока ещё мало говорят в наших лечебных учреждениях.

Но я не духовное лицо, а всего лишь учёный и врач. Моё дело – предложить людям путь к исцелению на основе тех знаний, которые, поверьте, достались не слишком легко.

Скажу лишь следующее: если не запустить процесс их активного использования в выстраивании новой медицины и системы здравоохранения, все мы рискуем вскоре оказаться в совсем другом мире. И вряд ли он будет дивным.

P.S. Дополнительную информацию о научном открытии Александра Алексеева, новых методах лечения, применяемых им на основе интегративной медицины можно узнать, связавшись с рабочим кабинетом доктора по телефону: 8(499)612-55-51, 8(499)612-66-71, а также по некоторым из публикаций, относящихся к практической и теоретической деятельности учёного:

Александр Алексеев «Спасти страну, спасая человека»

Соединительная ткань и болезни человека

Интегративная (системная, семейная) соединительнотканная медицина