Космологический портал безопасности

— Переход Крыма в состав другого государства потребует принять множество нормативно-правовых актов. Над какими документами сейчас работает парламент?

— Главный концептуальный документ, над которым мы работаем, — это, безусловно, конституция Республики Крым. Она будет близка по духу к конституции 1992 года. Но та конституция делалась для защиты полномочий Крыма от Украины. Теперь нам защищаться будет не от кого — и в этом кардинальное отличие. В составе Украины мы по миллиметру отвоевывали свои позиции — например, с 1992 года бились за право законодательной инициативы. А в России этот вопрос решен, многие регионы имеют такое право или могут принимать законы, которые будут действовать на их территориях.

Кроме того, нам нужно будет привести структуру власти в Крыму к требованиям российского законодательства. В составе России нет ни одной парламентской республики в чистом виде. В субъектах федерации есть главы регионов. В отношении Крыма этот вопрос пока не решен. Мы будем обсуждать, и, возможно, такая должность появится и в Крыму. Поскольку у нас до сих пор была парламентская республика, думаю, логично было бы проводить выборы главы республики в парламенте — при обязательном согласовании кандидатуры президентом России.

Организовать сейчас в Крыму всенародные выборы главы региона будет сложно. Возможно, на такую форму можно будет перейти позднее.

— Какие еще изменения в механизме управления регионом понадобятся Крыму?

— Нам предстоит создать в Крыму целый ряд структур, которых не было на Украине, но которые есть в Российской Федерации. Например, республиканское отделение Следственного комитета. При этом мы рассчитываем адаптировать эти структуры к крымской практике, предусмотреть согласование назначений руководителей этих органов в парламенте Крыма, как было до сих пор. Необходимо будет перестраивать и судебную систему — в России она сильно отличается.

Думаю, в Крыму сохранится институт представительства президента. Если мы не будем входить в какой-то федеральный округ — а это, на мой взгляд, неправильно, если Крым станет частью округа, — нам понадобится представительство президента, чтобы напрямую замкнуть управление на федеральный центр.

Учитывая, что здесь есть и военная база — Севастополь, представительство президента было бы полезным координирующим органом между федеральными структурами, силовыми структурами, органами исполнительной и представительской власти, а также местным самоуправлением.

— То есть Крым хочет создать особую структуру управления, которая не будет полностью совпадать ни с одним из нынешних субъектов РФ?

— Да, это будет уникальное образование.

Еще один важный документ, который мы готовим, — соглашение с Российской Федерацией. Мы видим порядок таким: утвердили конституцию, определили главу республики, если он будет, и дальше глава республики подписывает соглашение с Российской Федерацией. В соглашении должны быть прописаны все гарантии для Крыма, в том числе по крымским татарам.

Этот первый этап — конституцию и соглашение — нам нужно пройти очень быстро.

— Насколько быстро? Месяц, пять месяцев?

— Ну что вы! Думаю, это максимум две недели после референдума. Процедура предполагается такая: Крым голосует на референдуме, потом голосует Госдума России, Совет Федерации дает одобрение, президент подписывает. Мы в Крыму рассчитываем, что эти три действия займут максимум две недели, и к концу этого срока у нас должна быть готова конституция. Мы отправим ее на утверждение в Госдуму.

— Как долго будет работать нынешний состав Верховного совета Крыма?

— Уровень доверия населения парламенту сейчас очень высокий, и, по моему глубокому убеждению, перевыборы в этом году будут не очень логичными. Нам предстоит очень много перемен: референдум, новая конституция, переход на рубль, переход на московское время, которое было в Крыму до развала Союза.

— Когда перейдете на московское время?

— Если Крым на референдуме выступит за вхождение в состав России, время, конечно, нужно будет синхронизировать. На следующей неделе мы примем такое решение.

— Вы получили от руководства России гарантии, что в случае положительного решения на референдуме полуостров будет принят в состав РФ?

— Как только мы решили вынести на референдум вопрос о вхождении в состав РФ, я сразу же поехал в Москву, на встречу с (спикером Госдумы Сергеем) Нарышкиным, с (главой Совета Федерации Валентиной) Матвиенко. Мы сказали: "Нам нужно привезти в Крым четкие гарантии". Они сказали: "Вы это увидите". И мы, действительно, увидели — по приему, по терминологии, которая звучала на встречах, по митингу в поддержку Крыма на Васильевском спуске.

— Войдя в состав РФ, Крым автоматически теряет представителей в Верховной раде Украины. Будете ли вы стремиться к тому, чтобы Крым в ускоренном порядке получил представительство в центральных органах власти России?

— Конечно, мы заинтересованы в этом. Нужно иметь полноценное представительство для лоббирования интересов Крыма. Через систему выборов, через систему назначений в Совет Федерации.

— Имеете в виду досрочные выборы?

— Как именно — мы еще детально не обсуждали, даже не изучили процедуру. Но вообще до очередных выборов остается не так много.

— Вы на днях возглавили крымское отделение Партии регионов. Что сейчас происходит в партийной организации и считаете ли вы своими руководителями лидеров Партии регионов Украины?

— Партия регионов была самой крупной на Украине, самой организованной и мобилизованной. Она эффективно выполняла свои функции, пока президент Украины Виктор Янукович не покинул Киев. А когда эта проблема возникла, выяснилось, что на украинском уровне никакого стержня, кроме президента, у партии нет. Партия была сделана под человека.

Крымская команда Партии регионов отличается от отделений партии в других регионах Украины, даже от донецкого. В крымском отделении партии более 67 тысяч человек, и многие из них — в том числе и я — вступили в нее по убеждениям, а не "под фамилию". Личность лидера сыграла свою роль, безусловно, но в первую очередь мы шли за убеждениями.

А в целом по Украине Партия регионов — это скорее административное образование, созданное для выстраивания вертикали власти. На эту вертикаль легко нанизываются любые лозунги — хоть за Таможенный Союз, хоть за ассоциацию с Евросоюзом. В Крыму все по-другому. Когда в Киеве возникла идея подписать соглашение об ассоциации с ЕС, реакция здесь была очень негативная, в партийной организации началось брожение, были дискуссии. Для нас эта инициатива была неестественной, как идея сталинских времен повернуть реки вспять.

Мы, парламент Крыма, по мере сил противостояли кровавому захвату власти в Киеве — выступали с заявлениями, высказывали свою позицию. А центральное руководство партии приготовилось сдавать позиции. Зазвучали заявления об уходе в "конструктивную оппозицию" к неофашистам. Наступил момент, когда я понял, что партийного руководства для меня больше нет.

— То есть в Донецк на съезд Партии регионов вы не собираетесь?

— Конечно, нет. Уже в понедельник мы официально отделимся от партии. Мы не хотим участвовать в партии, лидеры которой бросили своих избирателей. Сели в самолеты — и умотали. А те, кто остался, пошли на соглашения с новой властью. Для нас это аналогично предательству, избиратели не давали им таких полномочий.

— Вы и название партии в понедельник поменяете?

— Безусловно. У киевского руководства партии к нам единственная просьба — поменять бренд, чтобы не получилось, что часть Партии регионов находится в другом государстве. Чтобы их не считали раскольниками и сепаратистами.

—  И как будете называться?

— Есть варианты, не хочу опережать события. Я рассчитываю, что люди и структура партийной организации найдут себе применение. Безусловно, мы думаем о будущем партии и надеемся, что она трансформируется в крымское отделение одной из российских партий. Это, безусловно, должна быть крупная партия, которая отождествляется с Россией. Проведем трансформацию, сделаем это красиво, на конференции.

— Какая из российских партий вам ближе? "Единая Россия"?

— Безусловно. Она близка к нам по структуре, плюс у нас заключены соглашения о сотрудничестве. Но консультации с представителями ЕР мы пока не начинали — сегодня есть более насущные проблемы.

—  Вы, вероятно, общаетесь с руководителями других регионов Востока и Юга Украины. Есть ли там желание и готовность пойти по пути Крыма, провести такой же референдум?

— Народ готов сопротивляться, стоять на митингах, но лидеров там нет. Даже Донецк провалился, все руководство оказалось трусами. Казалось бы, вас поддерживают миллионы людей, мощнейшая поддержка, так чего вы боитесь?

На Украине кризис лидерства, политическая элита не выдержала испытания "евромайданом". У нас выходило так: человек получает власть и начинает черпать от нее полной ложкой. Потом берет в другую руку вторую ложку, чтобы черпать быстрее. Потом сажает рядом сына: "Давай, сынок, и ты черпай". Это получалось отлично. А когда пришла пора постоять за народ, оказалось, что силы духа ни у кого нет. Одни сразу упали перед новой властью на колени, другие разъехались по деревням — пересидеть.

— Будут ли меняться морские границы после вхождения Крыма в состав России?

— Морские границы России с Украиной еще не урегулированы. Они будут урегулированы. Но вопрос об этом встанет не очень быстро, потому что разрушительные процессы на Украине продолжаются. Мне запомнилось такое сравнение: Украина — это тонущий "Титаник", а Крым — шлюпка, которая первой от него отчаливает.

— Думаете, Украина рассыплется?

— Она уже рассыпается: мы выходим из состава страны, и у власти нет морального права нас удержать. В Киеве нет идей, способных объединить Украину, нет людей, способных произнести нужные слова. Новые "руководители" страны разобщены, их шантажируют военизированные группировки. На этом фоне формировать государственность крайне сложно. Это давно было видно: под пение гимнов Украины они разваливали страну, сами дырявили свой "Титаник".

— Предположим, Крым благополучно входит в состав России. Как вы после этого будете строить отношения с Украиной, сохранится ли межрегиональное сотрудничество?

— Да, безусловно. Думаю, для этой территории и двойное гражданство будет достаточно распространенной нормой.

Мы, кстати, должны иметь в виду, что сюда потянется очень большое количество людей с востока Украины. Ради безопасности. Я вам скажу, не называя фамилий, что лидеры бывшей оппозиции, которая теперь стала властью, отправляют сюда семьи. К нам, в Крым — а не к себе, на Западную Украину. Потому что уверены, что под защитой российской армии с ними ничего не случится. Наши однопартийцы, которых будут преследовать, тоже будут прятаться здесь.

Мы, конечно, должны контролировать каждый въезд и выезд. Нужно составить список неблагоприятных личностей, которые не должны в обозримом будущем пересечь нашу границу и въехать на территорию Крыма. Это те, кто связаны с издевательством над милицией и "Беркутом", те, кто пропагандирует нацистские лозунги, и те, кто им публично сочувствует. Мы должны составить списки, в аэропорту повесить, и эти люди никогда сюда не должны попасть.

— Александр Турчинов и Арсений Яценюк войдут в эти списки?

— Войдут, точно. Они умерли для Крыма после смерти наших людей, бойцов "Беркута". В Крым их не пустят.

— Так вы считаете, что Крым столкнется с потоком иммигрантов из других областей Украины? Сколько их будет?

— Много. Есть несколько факторов, которые их сюда потянут. Первый — это ведение бизнеса. Во многих регионах Украины вести бизнес в ближайшее время будет крайне сложно, если не сказать невозможно. Причины — юридическая неопределенность, угроза нового передела собственности. Во-вторых, многие хотят иметь бизнес в России. Недавно я говорил с англичанами, инвесторами — думал, они собираются от нас сбегать. А они говорят: "Нет, мы как раз хотели выйти на российский рынок".

— Позвольте перейти к экономике. Что будет с месторождениями нефти и газа в Черном и Азовском морях, в том числе с "Одесским" и "Безымянным"? И с буровыми установками "Черноморнефтегаза", за которые Украина заплатила 800 миллионов долларов?

© РИА Новости. Валерий Мельников Черноморский шельф

Национализация — вопрос очень непростой, деликатный, нужно быть очень аккуратным, мы не должны напугать ни иностранных инвесторов, ни наш бизнес.

Государственное имущество, принадлежащее Украине как государству, будет принято в собственность Республики Крым, а частное имущество как было, так и останется частным.

Общая канва такая: есть у нас, например, санатории Верховной рады Украины, мы считаем ее легитимным органом, и как быть с этой собственностью — это будет предметом межгосударственных договоренностей. Ссориться ли нам с ними из-за этого. Вспомните, как было при развале СССР, ведь тоже не все чохом отходило Украине. Понятно, что здания, сооружения — прокуратуры, например — понятно, что это останется у нас. Понятно, что "Черноморнефтегаз" перейдет Крыму, "Массандра", другие государственные винодельческое предприятия. Это все наше, и это даже не обсуждается.

Предметом договоренностей станут объекты, которые смогут использоваться Украиной как государством. Есть же у нас госдача президента: забирать ее или нет?

Когда-то ведь будет легитимный президент, которого Россия признает. Там этих дач море, конечно, все мы их оставлять Украине не будем, а пока все эти объекты охраняются, чтобы обеспечить их сохранность и функциональность. Естественно, мы составим реестр этих объектов, частичные данные у нас есть, частично будем работать.

— А лагерь "Артек"?

— Ну что вы, "Артек" мы им не отдадим. Это наш символ, мы подумаем в чье подчинение его перевести. Конечно, он останется международным оздоровительным детским лагерем. "Артек" — это бренд Союза, для огромного числа людей, живших в СССР, "Артек", пожалуй, воспринимается даже выше, чем Крым.

— 24 крымских санатория "Укрпрофздравницы" тоже перейдут в собственность республики?

— Многие из них сейчас не функционируют и находятся в состоянии продажи или перепродажи. Будем разбираться по каждому отдельно. Мы ни в коем случае не допустим передел собственности — это всегда отпугивает бизнес и надолго убивает развитие. Даже если человек какой-то объект по низкой цене купил, но потом за свой счет его оживил, сделал предприятие — пусть доплатит, но не ломать то, что работает, дает рабочие места, прибыль, налоги.

— Вчера вы сказали, что в Крыму ожидается "русский" курортный сезон. В прошлом году в Крым приехали около шести миллионов туристов — это рекорд за годы независимости Украины. Сколько отдыхающих ждете в этом году?

— Точных расчетов пока нет, но мы всегда максималисты. Было бы здорово, если бы мы превзошли прошлый сезон и приняли более шести миллионов. Ведется очень большая работа. Я сегодня обратился на пресс-конференции ко всем регионам России, мы официально разошлем всем просьбу поддержать Крым. Именно в этом году. Дальше этот процесс сам пойдет, но людей нужно приучить к Крыму. Их отучили. Бесконечные войны с русским языком и так далее создали Крыму репутацию не очень дружественной территории. И все-таки у нас большую часть туристического рынка занимают россияне, которые преданы Крыму и едут сюда, несмотря ни на что. Но выросло новое поколение — москвичи, ленинградцы — которые вообще не знают, что такое Крым. Их нужно приучать. Хотя мы, конечно, не хотим быть иждивенцами — чтобы все делали за нас, а мы только пожинали плоды.

— Каким будет переходный период для украинских компаний, работающих в Крыму?

— Хороший вопрос. Мы обсуждали это с коллегами из Госдумы, Совета Федерации. Конечно, такого опыта у нас нет, но, думаю, необходим будет промежуточный период, чтобы действовали законы Российской Федерации и какие-то украинские законы тоже еще не были отменены, как делает Китай с Гонконгом.

Мы будем просить предоставить нам переходный период. Но это будет касаться не всех отраслей. Например, нужно чтобы добычей нефти и газа занималась Россия, "Газпром". Это не наша тема.

Сейчас мы выстраиваем "дорожную карту" перехода в состав России. Например, если говорить об энергетике, мы сможем полностью перейти на (получение электроэнергии через) российские сети максимум через два года — это первая стадия. Очень большой комплекс проблем будет решен после строительства транспортного перехода через Керченский пролив — это займет четыре года. Крым получит резервный источник воды, электроэнергии, коридор для железнодорожного и автомобильного транспорта.